Письмо писателя Владимира Владимировича Маяковского писателю Алексею Максимовича Горькому |
|
|
|
Алексей Максимович,
между нами
что-то вышло
вроде драки
или ссоры.
Я ушел,
блестя
потертыми штанами;
взяли Вас
Нынче —
и́наче.
Сед височный блеск,
и взоры озарённей.
Я не лезу
ни с моралью,
ни в спасатели,
без иронии,
как писатель
говорю с писателем.
Очень жалко мне, товарищ Горький,
что не видно
Вас
на стройке наших дней.
Думаете —
с Капри,
с горки
Вам видней?3
Вы
и Луначарский —
похвалы повальные,
добряки,
а пишущий
бесстыж —
тычет
целый день
свои
похвальные
листы.
Что годится,
чем гордиться?
Продают «Цемент»
Вы
такую книгу, что ли, цените?
Нет нигде цемента,
а Гладков
написал
благодарственный молебен о цементе.
Затыкаешь ноздри,
нос наморщишь
и идешь
верстой болотца длинненького.
Кстати,
что Вы открыли мощи
этого...
Мало знать
чистописаниев ремёсла,
расписать закат
или цветенье редьки.
Вот
когда
к ребру душа примерзла,
ты
ее попробуй отогреть-ка!
Жизнь стиха —
тоже тиха.
Что горенья?
Даже
нет и тленья
в их стихе
холодном
и лядащем.
Все
входящие
срифмуют впечатления
и печатают
в журнале
в исходящем.
А рядом
молотобойцев
ана́пестам
учит
Тут
не поймете просто-напросто,
в гимназии вы,
в шинке ли?
Алексей Максимович,
у вас
в Италии
Вы
когда-нибудь
подобное
видали?
Приспособленность
и ласковость дворовой,
деятельность
блюдо-рубле- и тому подобных «лиз»
называют многие
— «здоровый
реализм». —
И мы реалисты,
но не на подножном
корму,
не с мордой, упершейся вниз, —
мы в новом,
грядущем быту,
помноженном
на электричество
и коммунизм.
|
|
Одни мы,
как ни хвали́те халтуры,
но, годы на спины грузя,
тащим
историю литературы —
лишь мы
и наши друзья.
Мы не ласкаем
ни глаза,
ни слуха.
Мы —
без истерики —
мы
по чертежам
деловито
и сухо
строим
завтрашний мир.
Друзья —
поэты рабочего класса.
Их знание
невелико́,
но врезал
инстинкт
в оркестр разногласый
буквы
грядущих веков.
Горько
думать им
о Горьком-эмигранте.
Оправдайтесь,
гряньте!
Я знаю —
Вас ценит
и власть
и партия,
Вам дали б всё —
от любви
до квартир.
Прозаики
сели
пред Вами
на парте б:
— Учи!
Верти! —
Или жить вам,
раздушенными аплодисментами оляпан?
Вернись
теперь
такой артист
назад
на русские рублики —
я первый крикну:
— Обратно катись,
народный артист Республики! —
Алексей Максимыч,
из-за ваших стекол
виден
Вам
еще
Или
с Вами
начали дружить
по саду
Говорили
(объясненья ходкие!),
будто
Вы
не едете из-за чахотки.
И Вы
в Европе,
где каждый из граждан
смердит покоем,
жратвой,
валютцей!
Не чище ль
наш воздух,
разреженный дважды
грозою
двух революций!
Бросить Республику
с думами,
с бунтами,
лысинку
южной зарей озарив, —
разве не лучше,
как Феликс Эдмундович,
сердце
отдать
Здесь
дела по горло,
рукав по локти,
знамена неба
алы́,
и соколы —
сталь в моторном клёкоте —
глядят,
чтоб не лезли орлы.
Делами,
кровью,
строкою вот этою,
нигде
не бывшею в найме, —
я славлю
взвитое красной ракетою
Октябрьское,
руганное
и пропетое,
пробитое пулями знамя!
|
1926 |
Примечания
Написано в августе — сентябре 1926 года. В середине сентября Маяковский говорил на организационном собрании сотрудников «Нового Лефа», что собирается дать стихотворение в первый номер журнала.
Впервые прочитано в Киеве 18 октября 1926 года. Тематически перекликается с некоторыми положениями статьи «Читатель!», напечатанной в том же номере журнала.
1 Алексей Максимович, как помню, между нами что-то вышло вроде драки или ссоры. — Дружеские отношения между Маяковским и Горьким, возникшие вскоре после их знакомства (1915 г.), спустя несколько лет были нарушены. Причины ссоры до сих пор остались не вполне выясненными.
2 ...взяли Вас международные рессоры. — Горький уехал в 1921 году лечиться за границу.
3 Думаете — с Капри, с горки Вам видней? — В 1926 году Горький жил в Неаполе и в Сорренто. На Капри он жил до революции (1906—1913).
4 Продают «Цемент» со всех лотков. — «Цемент» — роман Ф. В. Гладкова, изданный в 1925 году. Вокруг романа развернулась полемика. В статье «Подождем обвинять поэтов» Маяковский дал отрицательную оценку роману (см. т. 12 наст. изд.).
5 ...говорят, что Вы открыли мощи этого... Калинникова. — Каллиников И. Ф. — автор трехтомного полупорнографического романа о монастырской жизни — «Мощи».
6 А рядом молотобойцев ана̀пестам учит профессор Шенгели. — Ана́пест — трехсложная стопа, в которой вслед за двумя неударными слогами располагается один ударный. Шенгели, Г. А. (1894—1956) — переводчик, автор книги «Как писать стихи». Маяковский в статье «Как делать стихи?» резко критиковал его отношение к вопросам литературной техники (см. т. 12 наст. изд., а также стих. «Моя речь на показательном процессе по случаю возможного скандала с лекциями профессора Шенгели» в т. 8 наст. изд.).
7 Мы не ласкаем ни глаза, ни слуха. Мы — это Леф... — Эти строки перекликаются со следующими строками в статье «Читатель!», открывающей № 1 журнала «Новый Леф» (1927, январь): «Леф — не знает ни ласкания уха, ни глаза — и искусство отображения жизни заменяет работой жизнестроения».
Леф (Левый фронт искусств) — литературная группа, возникшая в 1923 году. Маяковский, возглавлявший Леф, в 1928 году вышел из этой группы. Впоследствии он говорил:
«Леф» — это эстетическая группа, которая приняла нашу борьбу как факт, как таковой, и сделала из революционной литературы замкнутое в себе новое эстетическое предприятие» (выступление на конференции МАПП 8 февраля 1930 года.).
8 Или жить Вам, как живет Шаляпин... — Шаляпин, Ф. И. (1873—1938) — выдающийся русский певец; в 1918 году получил звание Народного артиста республики. Уехал в 1921 году на гастроли за границу и не вернулся (см. также стих. «Господин «народный артист»).
9 «Парящий сокол» и 10 «ползущие ужи» — аллегорические образы из «Песни о соколе» Горького.
11 ...разве не лучше, как Феликс Эдмундович, сердце отдать временам на разрыв. — В обращении ЦК и ЦКК ВКП(б) к партии и ко всем трудящимся по поводу смерти Ф. Э. Дзержинского говорится:
«Скоропостижно скончался от разрыва сердца товарищ Дзержинский, гроза буржуазии, верный рыцарь пролетариата, благороднейший борец коммунистической революции... Его больное, вконец перетруженное сердце отказалось работать, и смерть сразила его мгновенно. Славная смерть на передовом посту!» («Правда», М. 1926, 21 июля).
|
|