|
На зареве северного сияния шар земной, упирающийся полюсом в лед пола. По всему шару лестницами перекрещиваются канаты широт и долгот. Меж двух моржей, подпирающих мир, эскимос-охотник, уткнувшийся пальцем в землю, орет другому, растянувшемуся перед ним у костра.
Эскимос-охотник
Эйе!
Эйе!
Рыбак
Горланит.
Дела другого нет -
пальцем землю тыркать.
Охотник
Дырка!
Рыбак
Где дырка?
Охотник
Течет!
Рыбак
Что течет?
Охотник
Земля!
Рыбак
(вскакивая, подбегая и засматривая под зажимающий палец)
О-о-о-о!
Дело нечистых рук.
Черт!
Пойду предупрежу полярный круг.
Бежит. На него из-за склона мира наскакивает выжимающий рукава француз. Секунду ищет пуговицу и, не найдя, ухватывает шерсть шубы.
Явление первое
Француз
Мосье эскимос!
Мосье эскимос!
Страшно спешно!
Пара минут...
Рыбак
Ну?
|
|
Француз
Так вот:
сегодня
у себя в Париже
сижу я это,
ев филе,
не помню, другое что-то ев ли,
и вижу -
неладно верзиле Эйфеля,
Думаю - не бошей7 блёф ли?
Вдруг гул.
На крышу бегу.
Виясь вкруг домовьего остова,
безводный прибой
суетне вперебой
бежал,
кварталы захлестывал.
Париж - тревожного моря бред.
Невидимых волн басовые ноты.
И за,
и над,
и под,
и пред
домов дредноуты.
И прежде чем мыслью раскинуть мог,
от немцев ли, или от...
Рыбак
Скорей!
Француз
Я весь
до ниточки взмок,
Смотрю -
все сухо,
но льется, и льется, и льет.
И вдруг, -
крушенья Помпеи помпезней, картина разверз-
лась -
с корнем
Париж был вырван
и вытоплен в бездне
у мира в расплавленном горне.
Я очнулся на гребне текущих сёл,
но я весь свой собрал яхт-клубский опыт, -
и вот
перед вами,
милейший,
всё,
что осталось теперь от Европы.
Рыбак
Н-немного.
Француз
Успокоится, конечно...
дня-с на два-с!
Рыбак
Да говори ты без этих европейских юлений!
Чего тебе надо? Тут не до вас.
Француз
(показывая горизонтально)
Разрешите мне... около ваших многоуважаемых
тюленей!
Рыбак досадливо машет рукой костру, идет в другую сторону - предупреждать круг - и натыкается на выбегающих из-за другого склона измокших австралийцев.
|